Флешмоб-воспоминание "СУРОВАЯ ПАМЯТЬ ДЕТСТВА"

Из воспоминаний Тамары Васильевны Колбасиной.

Тамара Васильевна Колбасина запомнила 23 августа 1942 года - черной датой в истории города Сталинграда. Хотя это было солнечное воскресенье.
"Мы с моей соседкой Раей сходили отоварить карточки в Дом грузчиков. В авоське у меня была тяжелая буханка, - вспоминает Тамара Васильевна. - А сверху пролетела "Рама". Они с июля над городом появлялись. Он был предвестником беды. Все знали, что после пролета "Рамы" налетят "Юнкерсы" с бомбами. Или начнется артобстрел.
Но на этот раз с неба посыпались листовки. Их нельзя было поднимать - специальные люди в повязках ходили и собирали их. Но я взяла одну: "Не сопротивляйтесь немецким войскам. Будете вознаграждены". И тут Рая предложила возвращаться наперегонки. Она была постарше и, видимо, поумнее, потому что предложила мне бежать по более длинной дороге. А я и согласилась.
Когда я бежала по улице Баррикадной, то услышала нарастающий гул. Вскоре солнце заслонили низколетящие самолеты. Даже кресты были видны на крыльях. Шли так кучно, что я удивилась, как они друг друга не задевают. Кто-то крикнул: "Ложись!". Прогремели взрывы - началась бомбардировка. Первая в Сталинграде. И самая ужасная. В тот день погибли 40 тысяч человек. Я сжалась в клубок и закрыла голову ковригой. И... начала молиться, что в голову пришло: "Матушка владычица морская, спаси!" И так без остановки. Сверху сыпались осколки кирпича и стекла. Мои голые плечи стали такого же цвета, как мой красный сарафан. От крови.
Кто-то поднял меня. "Жива!" - крикнул солдат с перевязанной головой. И он потащил меня в траншею. Там я потеряла сознание. Пришла в себя, когда какая-то женщина хлестала меня по щекам.
В первую же бомбардировку в Сталинграде погибли 40 тысяч человек.
Бомбежки продолжались. Домой я попала только через две ночи, когда меня уже родные считали мертвой. Еще долго в семье отмечали 25 августа как мой второй день рождения.
Отца мобилизовали, мы больше не увидели его. Все тяготы легли на плечи матери - Анны Ивановны, оставшейся с четырьмя детьми: сестрой Зиной, братом Васей, полуторагодовалой Алей и я. Все мы прятались от бомб в выкопанном в земле убежище.
Через некоторое время брат Вася научился распознавать по звуку, куда упадет снаряд: далеко или близко. Иногда немцы сбрасывали просто просверленные бочки - они издавали громкий вой. Очень пугали нас. Я пряталась к маме под пальто. Если убьют, так вместе. Мы с соседями договорились откапывать друг друга, если вдруг завалит. И как-то бомба разорвалась совсем рядом с нашим окопчиком. Мы чуть не задохнулись, но нас отрыли. А потом была еще одна воронка около нас. Как наступило затишье, соседка Рая прибежала спросить, живы ли мы. Тут снова прилетели самолеты. Мама сказала ей, чтоб она прыгала к нам, но та отправилась к своим. Они погибли от прямого попадания
... - Ком! Вэк! - кричали немцы, отшвыривая доски, которыми был прикрыт лаз в бомбоубежище. Они искали прятавшихся солдат.
Население Сталинграда власть, как известно, не стала эвакуировать. Зато это попробовали сделать немцы. Возможно, чтобы избежать диверсий.
Краткие сборы. В избу вбежали два немца, один толкнул коробку с игрушками. Аля заплакала. Мама бросилась к малышке и случайно задела сапог солдата. Тот ответил автоматной очередью. Побелевшая от страха она упала на пол. К счастью, пули прошли мимо.
Колонну людей погнали на Калач. Но еще в городской черте конвоирам поступило какое-то распоряжение, и они куда-то удалились. Народ стал разбредаться: одни продолжили путь на Калач, другие вернулись домой. Мы пошли с основной массой, двинувшейся к станции Садовой. На склонах большого оврага (сейчас там дачи) сталинградцы рыли себе норы. Мы тоже выдолбили себе временное жилище.
Немцы забирали девчат и молодых женщин. Моя сестра Зина была красивая. Мы ее накрывали тряпками, когда фашисты нас выгоняли из землянки. Да и маме было 37 лет, она лицо грязью мазала. Так мы и мыкались по землянкам всю осень и зиму.
Все знают о страданиях населения блокадного Ленинграда. Но в Сталинграде ситуация была еще хуже: там не было вовсе никакого снабжения. Сначала подъедали собственные припасы. Затем перешли на подножный корм: желуди, завязи тыкв. Когда разбомбили консервный завод, люди на руинах нашли немало жестяных банок с рыбой и мясной кашей. Воду приносили с Волги. На реке же обнаружили сгоревшую баржу с рожью. Конечно, зерно было обугленным, пахло гарью. Но выбора не было.
Праздник живота, если удавалось отрезать кусок от павшей лошади. Случалось, что и среди врагов попадались не потерявшие человеческие чувства. И они угощали нас конфетами и хлебом. Пока сами не начали голодать.
В конце января в землянку постучали. "Свои, откройте!" Было страшно. Ходили слухи, что всех, кто был в городе при немцах, расстреляют... Вошли советские солдаты. Они достали из карманов все, что у них было, и раздали детям. Мне достался кусок сахара. Самый сладкий в моей жизни.
До победы в Сталинградской битве оставались считаные дни.

Подготовила Светлана Самофалова.

#Память_нашей_Победы