Флешмоб-воспоминание "СУРОВАЯ ПАМЯТЬ ДЕТСТВА"

Из воспоминаний Масленовой Галины Васильевны.

   Первые бомбы упали на Красноармейск 8 августа 1942 года. Было воскресенье, а следовательно на рынке было очень много людей. Все перемешалось в одном месеве: живые и мертвые, старики и дети, остатки человеческих тел и лошадей. После бомбежки целый день с рынка вывозили убитых и раненых.
Этой бомбы хватило на то, чтобы покончить с иллюзией о скором окончании войны. Самолет был один, зенитки «пукали», не сбили, на улицу падали осколки и мы, детвора, бегали и собирали эти блестящие, еще теплые осколки. Нас отругали, загнали по домам. Больше не бомбили.
   Вспоминать 23 августа не хочу: налеты самолетов следовали за налетами несколько часов. Вначале на город средь бела дня опустилась ночь – солнце закрыли тысячи самолетов. И началась непрекращающаяся бомбежка. Когда вышли из подвала в 10 часов вечера – все город, город горит. Даже не понятно как мы выжили. Выбраться из город невозможно, переправу бомбят постоянно. Раненых вывозят в Краснослободск, обратно везут солдат. Город окружен. Какая-то машина вырвалась из окружения с Тракторного, ищет свою часть. Покормите нас и мы вас вывезем! Загрузились, подъехали к переправе. Раздалась команда: «Освободите машину от раненых!». Это был последний раз, когда я видела бабушку. Она отказалась переезжать, увидев весь этот кошмар – подъезжают машины, забитые ранеными, весь берег изрыт щелями, где прячутся работающие на переправе солдаты. Все нам сочувствуют, что не выехали вовремя. Отец увидел катерок с плотиком. Никто не садился в него, а мы сели. Обнял нас с мамой отец: «Умирать, так вместе». И нам повезло – хотя немецкий самолет все кружил над Волгой, но он уже сбросил свою последнюю бомбу и она упала мимо. А в Красной Слободе увидели машину, в которой среди раненых находился наш Юра с велосипедом (что значит пацан!). патруль свернул нас в медсанбат.
А в это время над дорогой, забитой беженцами и техникой, летал вражеский самолет. Самолет летел так низко, что я видела лицо этого летчика, расстреливающего мирных людей. Снова крики, стоны, проклятия. Господи! Этого не забыть! Вот почему я не люблю вспоминать войну и смотреть Сталинградскую хронику.
   Перед тем, как нам удалось переправиться за Волгу, мы весь месяц болтались в центре города, пытаясь выбраться из города. Сами вырыли щель, но ночью очень холодно, а одежды нет. Ночь провели в знаменитой теперь мельнице. Пробовали попасть в подвал театра, но не пустили – набит битком. Однажды вечером брели в поисках ночевки и увидели куда-то спускающихся солдат. Попросились, но нам отказали. Отец показал промокшую повязку на груди и нас впустили. Оказались в штабе, расположенном глубоко под землей. На потолках горят электрические лампочки. Отца увели на перевязку, а нам разрешили посидеть на полу у входа до утра. Это была такая радость – спокойная ночь в тепле. Утром нам посоветовали срочно уезжать из города.
   Из Краснослободска добрались до Камышина, а там нас пустили на палубу большого колесного парохода. Бежим вверх по Волге от ужасов страшной войны. Остановились в глухой чувашской деревне Челно-Вершины. Мама сразу пошла работать в школу. И мы с Юрой тоже в школу, голодные, раздетые. Мама пекла хлеб с лебедой, картошкой. Больше ничего не помню: школа, а после нее поскорее домой помогать отцу. Весной нам дали участок земли и лошадь на несколько часов. Пахали землю и сажали вдвоем с отцом. А Юра работал на лесозаготовках. Нас, пятиклашек, тоже часто снимали с уроков и везли собирать на лесосеках, или же в поле собирать колоски. Помню, как отец учил меня рубить дрова. А я такая маленькая и худая. Жили тогда очень трудно.

#ПамятьнашейПобеды
#Суроваяпамятьдетства